Александр Листовский - Конармия[Часть первая]

— Это какая деревня, Александр Яковлевич? — спросил Беляков, показывая перед собой, где верстах в пяти от них, за лесистой балкой, показалось село.

— Бузовка, должно быть, — начдив посмотрел на карту. — Ну да, Бузовка. Здесь стоит наша пехота. Заедем и дождемся первой бригады, а потом двинем вместе на Юстин-Городок. — Говоря это, Пархоменко не мог, конечно, знать, что его приказ о переходе стрелкового полка из Николаевки в Бузовку остался невыполненным. Махно организовал заслоны на всех дорогах, ведущих к Юстин-Городку, и перехватил этот приказ.

Тачанки продолжали катиться по побуревшей дороге. По обеим ее сторонам лежала ровная степь. На снежном покрове никли мертвые стебли ковыля с седыми султанами. Между ними торчали сухие ветки боярышника. — Что-то бригады долго нет, — сказал Беляков.

— Сейчас подойдет, — успокоил Пархоменко. — Куда ей деваться?

Если бы в эту минуту начдив оглянулся, он бы увидел, что над селом, в котором стояла бригада, поднимался густой столб черного дыма. Но дорога пошла на уклон, лошади прибавили ходу, а когда спустя некоторое время он оглянулся, услышав на задней Тачанке громкие голоса, горизонт уже закрылся высокими, поросшими лесом холмами, и он ничего не заметил.

Пархоменко имел обыкновение выезжать вперед на тачанке. В дороге части нагоняли его, он садился на лошадь и вел полки в бой. Так и на этот раз, приказав комбригу Шапкину выступать вслед за ним, не задерживаясь, он со штабом группы выехал заранее; перед выступлением бригады в доме рядом со штабом но какой-то странной случайности вспыхнул пожар. Выступление задержалось на полчаса. Эти полчаса имели роковое значение.

— Сколько земли зря пропадает, — говорил Беляков, глядя в степь. — А ведь такое богатство!

— Ничего, скоро заживем, — подхватил Пархоменко с твердой уверенностью. — Вот этого бандита добьем и за хозяйство возьмемся. Какие еще урожаи будем снимать! Да, и сами поживем и детям настоящую жизнь оставим… А ты чего улыбаешься? — спросил он Белякова.

— Да так. Хороший ты человек, Александр Яковлевич, — сказал Беляков, дружески положив руку на колено начдива.

Тачанка загрохотала по осевшему набок деревянному мостику. Лошади на подъем взяли рысью. Впереди, совсем рядом, показалась Бузовка. Тачанка покатилась по обсаженной тополями дороге. Село казалось покинутым. Ни один дымок не поднимался над кровлями, покрытыми высокими шапками снега. Не было слышно даже лая собак. Вокруг стояла зловещая тишина.

— Эка глушь какая! — заметил Беляков. — Похоже, что здесь и людей нет.

— А куда же делась наша пехота? — Пархоменко огляделся. Но всюду, куда бы он ни смотрел, было пустынно и мертво.

— В деревню заедем, товарищ начдив? — спросил ездовой.

— Останови лошадей. Я посмотрю, — сказал Пархоменко.

Он поднялся во весь рост и, придерживаясь за плечо ездового, оглянулся. За задней тачанкой, впереди коноводов, ведущих лошадей, ехали два ординарца штаба дивизии: Литвиненко, молодой веселый боец, слывший во взводе затейником, и Потапов, донской казак лет сорока. Оба они пели вполголоса.

слышался высокий тенорок Литвиненко.

— Ой, жаль, жаль… — подхватывая, гудел густым басом Потапов.

— Литвиненко! — позвал Пархоменко. — Езжай-ка сюда!

Литвиненко встрепенулся, набрал повод и, тронув лошадь плетью, подскакал к начдиву.

— Проскачи вдоль улицы. Посмотри, нет ли здесь нашей пехоты, — приказал Пархоменко. — Ну, быстро давай!

Литвиненко промчался вдоль улицы, заглянул в два-три двора и вскоре вернулся с сообщением, что никакой пехоты в деревне нет.

— Какая-то чудная деревня, товарищ начдив, — докладывал он, — и народу вроде в ней не имеется. А мо-же, боятся? Попрятались?

— Ну ладно, — сказал Пархоменко, снимая и подавая бойцу бинокль, висевший на ремешке через шею. — Поднимись на эту вот горку, — он показал влево, — посмотри, нет ли бригады… Да постой, — удержал он ординарца, — вправо за лесом дорога, по ней движется одиннадцатая дивизия. Так имей это в виду.

Литвиненко взмахнул плетью и широким галопом поднялся на вершину кургана. Спешившись с беспокойно крутившейся лошади, он стал внимательно оглядывать местность. Но нигде не было заметно движения. Уже собираясь спускаться, он посмотрел в сторону Юстин-Городка, и ему показалось, что там, на холме, стоял всадник. Он снова поднял бинокль, но на этот раз на холме, кроме одинокой: ветлы, никого не было. Решив, что ему померещилось, Литвиненко вернулся к начдиву и доложил, что ни своих, ни противника не обнаружено. Тогда Пархоменко, посоветовавшись с Беляковым, решил проехать на противоположную окраину Бузовки и там дождаться подхода первой бригады.

Часам к девяти мороз спал. Началась оттепель. Солнце, до этого ярко светившее в безоблачном небе, заволоклось сизой дымкой. Над полями поднимался туман.

Харламов, старший головного дозора, вел бойцов рысью. С ним были Миша Казачок, Назаров и молодой Казак Аниська, недавно вернувшийся в полк после ранения. Миновав рощицу, они въехали в хутор. У крайней хаты стоял дед с костылем.

— Здорово, диду! — приветливо сказал Харламов, подъезжая к старику. — У вас на хуторе бандиты есть?

— Та ни! — дед отрицательно качнул головой. — А вчора був Махно сам… О це батько! О це Махно! Усих коней побрав.

— Куда они пошли?

— Та на Бузовку.

— На Бузовку? А ты верно говоришь?

— А чого мене врать! Я старый чоловик!

— Гм… А как нам проехать до Бузовки? — Вот так и идтэ. — Дед показал рукой на хуторок. — А от поворота идтэ вправо, леском…

— Харламов, наши подходят, — сказал Назаров, который во время разговора смотрел назад.

Харламов оглянулся, увидел подходивший рысью разъезд и, послав Аниську со словесным донесением, погнал лошадь вскачь по дороге.

В лесу стояла глубокая тишина. Только слышался легкий стук конских копыт… Бойцы ехали молча, зорко озираясь вокруг.

— Гляди, конный скачет, — показал Назаров. Нещадно нахлестывая плетью, всадник стремительно приближался. Он был в сотне шагов от дозорных, когда его лошадь с полного хода рухнула на бок.

Спотыкаясь в глубоком снегу, приволачивая ушибленную ногу и крича что-то, Литвиненко хромал навстречу бойцам.

— Товарищи! — кричал он неистовым голосом. — Начдива рубят! Махно!

Когда Пархоменко проезжал Бузовку, улицы по-прежнему были пустынны. И в этом напряженном безмолвии как-то Особенно отчетливо слышалось поскрипывание тачанок. Все ехали молча.

Беляков повернулся к Пархоменко и тихо сказал: — Не верю я, Александр Яковлевич, ни в какие предчувствия, но глушь эта прямо в тоску вгоняет. Ну хотя бы один живой человек!..

Тачанки выехали на окраину села. Отсюда дорога свертывала влево. Впереди в туманной дымке виднелись мутные очертания Юстин-Городка.

Пархоменко тронул ездового за плечо, чтобы тот остановился. Богенгард, Мурзин и Сергееев соскочили с Тачанки и подошли к начдиву.

— Дальше не поедем, товарищ Пархоменко? — спросил Богенгард.

— А куда дальше? Вон он, Юстин-Городок, — кивнул начдив. — Подождем тут бригаду.

— Уже приехали? — удивился Богенгард. — Вот штука! А наших все нет. Куда это они запропали?

— А вон они едут! — бодро сказал Мурзпн, показывая на окраину Бузовки, откуда действительно показались всадники. Увидев остановившиеся тачанки, они поскакали галопом. Их было около взвода.

— Постойте, что за часть? — недоумевал Пархоменко. — Это не нашей дивизии. Может, одиннадцатой? Да нет, она должна идти другой дорогой… Эй, стойте! Стой! — крикнул он властно, выступая вперед.

Неизвестные всадники придержали горячившихся лошадей в нескольких шагах от начдива. Их бритый командир в сдвинутой на затылок кубанке тяжелым взглядом пристально смотрел на начдива.

— Кто вы такие? — спросил Пархоменко.

— Шестая дивизия! — отвечал командир.

Теперь Пархоменко понял, что это были за люди. Шестой дивизии поблизости не было, да и не могло быть. Своим ответом махновец сразу выдал себя.

— Шестая дивизия? — повторил Пархоменко, стараясь затянуть разговор. — А кто у вас командует первой бригадой?

— Я! — бандит рванул шашку из ножен.

— Бей их, товарищи! — крикнул начдив, выхватывая маузер и в упор стреляя в бандита, который, даже не ахнув, свалился под ноги лошади.

Остальные шарахнулись в сторону. Но от Еузовки, стреляя в воздух и крича что-то, уже бежали целые толпы махновцев.

— Литвиненко, Потапов, пробивайтесь к нашим!.. Остальные ко мне! — властным, громким голосом распоряжался начдив. — Спокойно… Не суетись… Вставай спина к спине… Береги патроны… Бей наверняка… Держи, держи! — крикнул он ездовому, который, волочась на вожжах, тщетно, старался сдержать испуганных криками и стрельбой лошадей.